В новом выпуске программы «Без сценария» — народный артист России Игорь Угольников. В откровенной беседе с ведущими шоу — генеральным директором ПФКИ Романом Кармановым и Олесей Гариповой — он вспомнил, как в 90-е перекрывал Тверскую ради «похорон еды», почему его первое вечернее шоу «Добрый вечер» успокаивало всю страну и зачем сейчас строит киностудию с паровозом и окопами. А ещё — объяснил, куда исчезла настоящая сатира, как Меньшов заставлял смеяться всю съёмочную группу «Ширли-мырли» и почему настоящая комедия должна быть серьёзной. 

Роман КАРМАНОВ: Сегодня у нас в гостях — родоначальник жанра вечернего шоу, народный артист России Игорь Угольников.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Здравствуйте. Да, тридцать лет прошло. В 1997 году вышла программа «Добрый вечер», где я был ведущим, и каждый вечер к нам приходили разные гости. Программа просуществовала целый год. Я очень любил прямой эфир — шаг влево, шаг вправо — расстрел. И при этом импровизация должна быть выверенной. Для такой программы нужен был чёткий сценарий, без него работать было невозможно. Кстати, тогда спичрайтерами у меня были, с большим удовольствием это вспоминаю, и Паша Воля, и Гарик Мартиросян, и Гарик Харламов. Все они работали над «Добрым вечером».  А главное — моим партнёром, аккомпаниатором, человеком с выдающимся чувством юмора и профессионализмом был Левон Саркисович Оганезов

Роман КАРМАНОВ: Я очень хорошо помню эти эфиры. На самом деле, мне кажется, вся страна вечером сидела у экранов. 1997 год — время было непростое.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Очень непростое. Когда программа выходила в эфир, я был уверен, что нас смотрит вся страна. Глядя в объектив камеры, я чувствовал многомиллионную аудиторию. Через три месяца после начала эфиров, поздно ночью, после очередного выпуска, меня остановил пожилой мужчина. Он сказал: «Спасибо вам за программу. Я стал лучше засыпать». Сначала я подумал, что это не самый лучший комплимент. А потом понял, о чём он. Время было тяжёлое. А программа, как оказалось, действительно успокаивала. Особенно пожилых людей. Они засыпали спокойнее. Сейчас мне этого очень не хватает в современном телевидении. Телевидение перестало быть открытым. Телевизоры есть, а смотрит их всё меньше людей. Время изменилось. И мы изменились в телесмотрении. Хотя нельзя ругать своё время. Надо пытаться к нему адаптироваться. Но у меня, честно говоря, это не очень выходит.

Роман КАРМАНОВ: Ваш эфир ждали, потому что в нём были вы.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Потому что я был открыт.

Роман КАРМАНОВ: Вас любили как терапевта. Вы с экрана приходили, словно врач.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Я даже участвовал в программе «Шире круг». Вёл несколько выпусков «Спокойной ночи, малыши». Был и в «Музыкальном киоске». Чего только не было. Но если говорить по-настоящему о телевидении, то почти в один день мне Влад Листьев предложил вести будущую программу «Поле чудес», а Анатолий Григорьевич Малкин — делать авторскую программу под названием «Оба-на!». Я выбрал авторский путь — скетчи, фельетоны. И в тот же день предложил снять эпизод «Похороны еды».

Роман КАРМАНОВ: Вы ведь Тверскую тогда перекрыли?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Да. Пошутил: «Сможете перекрыть Тверскую?» — «Давай попробуем». Помню момент: у меня рация в руках, Тверская перекрыта, машины задекорированы, массовка на местах, камеры расставлены. Улица Горького — моя. Надо было только сказать в рацию: «Мотор». И я понимал: с этим словом начнётся новая глава моей жизни. Я сказал хриплым голосом: «Мотор».

Роман КАРМАНОВ: Это не было слишком жестоко? Люди ведь не всегда понимали, что это съёмка. А Игорь Станиславович в это время стоит за углом с рацией и что-то шипит в неё.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Да, многие воспринимали это всерьёз: машины с траурными лентами, оркестр, люди в колонне... Во время съёмки публика была в шоке. А когда сюжет вышел, все смеялись. Хотя мне тогда было, признаться, не до смеха.

Олеся ГАРИПОВА: А какую задачу вы ставили перед собой, если не просто пошутить?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Трудно сказать, какие задачи мы тогда формулировали. Мы скорее куражились. Иронизировали. Но в то же время понимали — время меняется, и с этим нужно что-то делать. Помню, как мы с Владом Листьевым шли по коридорам Останкино. Он говорит: «Ты понимаешь, что теперь всё это — наше?» — «Да». — «А что мы с этим будем делать?»

Роман КАРМАНОВ: Давайте немного вернёмся в 90-е. Мне это интересно, ведь мы здесь, можно сказать, неофиты. Вечерние шоу вообще появились не у нас — мы же их заимствовали с Запада.

Роман КАРМАНОВ: На ком вы тогда тренировались? Кто был ориентиром?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: На Джей Лено и других ведущих The Tonight Show. Я даже ездил в Америку — подсматривать, как делаются такие программы. Очень благодарен Эдуарду Михайловичу Сагалаеву, который тогда отправил меня на стажировку. Это было в 1995–1996 годах. Когда в 1997-м программа вышла в эфир, он сказал: «Это будет вечер длиной в четверть века», потому что подобные проекты обычно живут долго. Но программа продержалась всего год и была закрыта. На тот момент она, по сути, себя исчерпала — просто закончились интересные гости.

Роман КАРМАНОВ: И это после целого года ежедневных эфиров.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Да. Некоторые гости начали приходить по второму, а то и по третьему разу.

Роман КАРМАНОВ: Но ведь люди тогда смотрели на вас. В 1997 году человек, регулярно появлявшийся на экране, быстро становился звездой.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Да, но я не воспользовался этой популярностью и спокойно ушёл в тень. И не жалею. Хотя, возможно, по тем временам стоило бы её как-то монетизировать.

Роман КАРМАНОВ: Почему у вас такое спокойное отношение к славе? Обычно люди идут к этому годами и радуются, когда их наконец узнают.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Я пробую жизнь на вкус, цвет и запах. Если мне что-то перестаёт быть интересным, я ищу новые ощущения. Хотя понимаю, что с возрастом, а он неизбежен, нужно на чём-то остановиться. А может — и просто остановиться. Такие мысли тоже бывают. Однако пока нет. Будем продолжать. Конечно, сейчас, снимая военные фильмы, я задумываюсь о чём-то другом. Например, о комедии, фильме про любовь, детской сказке или хотя бы военной комедии — вот сейчас как раз сняли такую. Я не был режиссёром-постановщиком, но продюсировал картину под названием «Есть только МиГ». Название отсылает к самолёту «МиГ». Это героическая комедия. Действие происходит во время войны. Главный герой — лётчик, который потерял зрение, но, будучи уже в очках, руководит ложным аэродромом. В центре истории — все коллизии, связанные с этим персонажем. Он мечтает летать, и ему попадается самолёт, который нужно срочно отремонтировать, чтобы потом на нём совершить подвиг. Всё это — в тот самый, единственный, решающий миг.

Олеся ГАРИПОВА: Когда премьера?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Думаю, в ноябре этого года.

Роман КАРМАНОВ: По-моему, в прошлый раз мы уже обсуждали тему военных комедий.

Олеся ГАРИПОВА: Игорь Станиславович тогда пообещал прийти к нам работать, кстати.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: А в качестве кого я собирался у вас работать?

Олеся ГАРИПОВА: Вы не уточнили. Но в любом случае — добро пожаловать!

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Если говорить серьёзно, то комедия должна быть серьёзной. Это не просто повод прийти в кинотеатр и посмеяться. В комедии обязательно должен быть смысл, мы должны сопереживать героям. Если говорить о комедии как о вершине, к которой я стремлюсь, то это, наверное, «Служебный роман» или «Любовь и голуби». Среди современных работ я пока не нашёл ничего, что бы меня действительно захватило и вдохновило на создание комедийной ситуации.

Роман КАРМАНОВ: Сценарий или ситуация? Что именно?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: В любом фильме есть три главных составляющих: сценарий, сценарий и, пожалуй, ещё раз сценарий. Идея, сценарий, образы — как только они возникают у меня в голове, я считаю, что фильм уже снят. Дальше становится уже не так интересно.

Олеся ГАРИПОВА: Правильно ли я понимаю, что вам интереснее написать сценарий, а всё остальное уже не так важно?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Нет, конечно, интересно работать с артистами, с актёрами. Это радостный процесс, я сам актёр, и у меня есть все возможности для этого. Сейчас, в период празднования 80-летия Победы, я занят серьёзными проектами — и в Театре Российской Армии, и в Кинопарке «Москино». Две постановки под названием «Знамя Победы», совершенно разные по формату. Ещё — диорамы в Музее Победы на Поклонной горе. Всё моё внимание сейчас сосредоточено на этом.

Роман КАРМАНОВ: У вас есть телевизор? Сейчас ведь множество платформ с сериалами и фильмами. Хочешь не хочешь, но фильмов много. Так или иначе, вы наверняка на что-то натыкаетесь.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Да, либо я смотрю их целенаправленно — если есть необходимость, либо случайно на что-то попадаю и стараюсь выключить или переключить. Иногда смотрю фильмы коллег, чтобы понять, хочу ли я с ними работать. Но, по большому счёту, я не самый активный зритель.

Роман КАРМАНОВ: А что вы ищете в телевизоре?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Прежде всего — документальные циклы. Они мне действительно интересны. Ищу также исторические фильмы, но, к сожалению, таких, что действительно захватывают, крайне мало.

Роман КАРМАНОВ: Но при этом, когда появляются качественные исторические проекты, они набирают огромную аудиторию.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Да, зритель реагирует. Я тоже вижу огромный интерес к хорошо сделанным историческим и документальным циклам.

Роман КАРМАНОВ: У меня давно есть гипотеза, что наш зритель особенно восприимчив к документальному кино. Главное — сделать его интересным.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Согласен. При этом наш зритель не любит ремейки. Они у нас практически не приживаются.

Олеся ГАРИПОВА: Кстати, согласна.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Если что-то уже было в моей жизни — неважно, хорошее или плохое — возвращаться к этому не хочется. Поэтому ремейки редко бывают удачными. В Америке же спокойно относятся к пересъёмке любого фильма спустя 10 лет. Лучше он, хуже — неважно. Главное, что это воспринимается естественно.

Олеся ГАРИПОВА: Зато у них зритель привыкает к постоянству. Если что-то нравится, будут смотреть вечно.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Да, как зубную щётку — привык пользоваться и не готов расставаться. Как же я теперь без этого? Уже стало частью жизни.

Роман КАРМАНОВ: Я сам начал это замечать. Особенно с ростом популярности сериалов у нас. Помните, как раньше были сериалы по 2000 серий? Вот с тоской вспоминаю... «Санта-Барбара». А сейчас — досмотришь восьмую серию, и всё. Обидно. Что вы сами смотрели? Какие сериалы остались в памяти?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Есть фильмы, которые мы знаем наизусть, но всё равно смотрим. «Место встречи изменить нельзя», «Любовь и голуби», «Бриллиантовая рука», и даже «Ширли-мырли».

Олеся ГАРИПОВА: Кстати, «Ширли-мырли» — один из любимых фильмов моего папы. Именно поэтому я вас знала. Прям с детства.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: А вы знаете, что на премьере «Ширли-мырли» зрители не смеялись? Одна моя подруга-актриса прошла мимо и спросила: «Зачем тебе это нужно было?». А потом, спустя годы, призналась: «Я теперь знаю фильм наизусть, каждую реплику. Это моё любимое кино». Тогда просто не восприняли эту фарсовую манеру. Мы снимали этот фильм с огромной радостью. Работать с Меньшовым было невероятным удовольствием. Он был заразительно весёл, так смеялся во время съёмок, что приходилось останавливаться. Нам с Гаркалиным даже разрешали импровизировать. Надо было просто выполнить план съёмочного дня. Плёнки было достаточно, времени — тоже. Можно было позволить себе творческую свободу. А какие были партнёры!

Олеся ГАРИПОВА: Признайтесь, что из этого придумали вы?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Кстати, всю импровизацию, которую мы тогда сделали, Меньшов в итоге уничтожил и даже смыл. Он сказал: «Я знаю вас. Потом нашли бы эти кадры, вставили бы в свои телепередачи. Нет, всё, что не вошло в финальный монтаж, — убрать». Это было хорошее время, вспоминаю его с радостью. И саму картину, и работу над ней вспоминаю с большим удовольствием.

Олеся ГАРИПОВА: Вы ведь делали довольно революционные вещи в 90-х? В смысле — что-то, чего раньше не было. Вы ввязывались в самые настоящие авантюры. «Оба-на!», «Ширли-мырли», «Добрый вечер».Сейчас вы как будто остепенились.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Вызов принят. Нужно делать что-то новое. У меня, кстати, есть ещё проект — «Доктор Угол». Знаете, как он родился? Просто нужна была межпрограммка. Тогда рекламные блоки между передачами были разной длины, и нужно было чем-то их заполнять — короткими сюжетами на три-пять минут. Я помню, руководитель НТВ тогда попросил меня сделать 15–20 коротких эпизодов для этого. Мы сделали. Сказали: «Хорошо, давайте ещё». Какие-то сюжеты были удачные, какие-то не очень, но удалось поработать с отличными партнёрами. А потом был и «Фитиль». Я возрождал его в формате телевизионного журнала. Он просуществовал на телевидении 4 года. Это тоже было важно. «Фитиль» — это сатира. Чистая сатира: игровые сюжеты, документальные зарисовки.

Роман КАРМАНОВ: А сейчас где сатира? Я не вижу её ни в формате фельетона, ни в умных видеосюжетах. Всё либо злое, либо глупое. Где настоящая сатира?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Сатира сейчас превратилась в короткие ролики — приколы в телефонах. Всё сузилось. Да, мы можем над чем-то посмеяться, но вы правы — человеческие пороки как были, так и остались. Есть над чем шутить, предмет для сатиры всегда найдётся. Вопрос — куда она направлена? Ради чего? Просто посмеяться, поиздеваться? Нет, так быть не должно. Когда мы делали «Оба-на!» или «Фитиль», у нас были внутренние табу. Мы сами себе запрещали смеяться над определёнными вещами.

Роман КАРМАНОВ: Но сатира — это ведь как хирургия. Это скальпель, которым находят проблему и обозначают её.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Зачем резать по-живому? Общество само должно прийти к сатире со своим запросом. Тогда и появится сатира. Ой, как я хорошо сказал.

Роман КАРМАНОВ: А где сейчас сатирики?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Лежат в земле. Кто-то на Ваганьковском, кто-то на Троекуровском. Юмористов много, а настоящих сатириков почти нет. Хотя есть люди, которые способны это делать. Вот, например, появилась высокая поэзия. Вдруг возник запрос общества на серьёзную, яркую поэзию. Кто бы мог подумать? А ведь появился. Может быть, и сатира тоже снова станет востребованной.

Роман КАРМАНОВ: А вы шайбу погонять любите?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Если есть время, силы и возможность — с удовольствием. Есть настоящие мастера, с которыми радостно играть. Я сам, конечно, не мастер, но для души — да, это радость.

Олеся ГАРИПОВА: Да вы скромничаете. Нет-нет, вы почти каждую неделю по выходным играете.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Если удаётся — конечно.

Олеся ГАРИПОВА: Про мастеров вы, конечно, скромничаете.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: С мастерами играть приятно — они аккуратны. Никогда не допустят, чтобы ты получил травму. Они создают на льду такую атмосферу, в которой ты чувствуешь себя уверенно. Они уже всё доказали. А теперь ты докажи, что можешь играть рядом с ними. Настоящие мастера всегда играют под тебя.Тут очень важно не навредить собственной команде. Можно даже не помочь, но главное — не навредить.

Олеся ГАРИПОВА: А вы правда учились кататься на Патриках?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: В детстве, да, на Патриках. Сколько себя помню. Помню эти ощущения: приходишь с пруда, к одежде прилипли льдинки, и нужно их отрывать. У тебя нет сил раздеваться, ты просто сидишь и ждёшь, когда всё это оттает. Сидишь в тёмном коридоре, усталый, но довольный — наигрался, набегался на своих любимых Патриках. Бабушка обязательно выходила, находила меня и начинала раздевать. Это ощущение — тёплое, детское — до сих пор со мной.

Роман КАРМАНОВ: А сейчас что «прилипает» после прогулки на Патриках? Как вы оцениваете обстановку там?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Знаете, люди, которые живут на Патриках, часто говорят: «Жизнь изменилась, уже не те». Но они не хуже — они просто стали другими. И то, что там кипит жизнь, меня лично не тревожит. Хотя, бывает, особенно по пятницам, я не могу зайти в собственный подъезд — слишком много людей. У ресторанов толпа. Но, к счастью, кто-то узнаёт меня и говорит: «Разойдёмся, дайте народному пройти».

Роман КАРМАНОВ: Окна у вас на проезжую часть выходят?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: У меня подъезд прямо в самой гуще.

Роман КАРМАНОВ: В самом пекле. Как вы переносите сезон?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Сбегаю. В Калужскую область, в Медынь, к себе. Там студия — моё детище, созданное вместе с моим другом Вадимом Задорожным. Всё началось с «Подольских курсантов». На бывшей территории аэродрома ДОСААФ мы построили первую студию. Сейчас расширяемся. Для меня это место силы: гектары земли, взлётно-посадочная полоса, декорации, река, мост, который можно взрывать — и не раз, кстати. Советские и немецкие окопы, аэродром, модели самолётов, в том числе летающие, ангары с техникой — и советской, и немецкой. Прекрасная костюмная база, реквизит, шикарная оружейная комната. Яблоневый сад, железная дорога, которую сейчас строят. Скоро туда привезут вагоны и паровоз.

Роман КАРМАНОВ: У вас ещё не было собственного паровоза?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Паровоз есть, но пока ещё не установлен. Будет, будет. Я очень рад, что удаётся каждый год вносить что-то новое: строить, развивать студию.

Роман КАРМАНОВ: А что ещё мечтаете добавить, кроме паровоза?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Хочется построить большую гостиницу. Пока не можем. Но очень хочется, чтобы люди могли приезжать и оставаться надолго — творить, жить, работать. Чтобы был просторный павильон. Я бы хотел, чтобы к нам приезжали съёмочные команды, и никто не уезжал. Пока такой возможности нет. Используем временные домики. Но если говорить о мечте — да, я бы хотел обратиться к людям, которые готовы вложиться. Постройте нам гостиницу в Медыни Калужской области. Я буду вам очень благодарен. А пока горжусь тем, что уже удалось сделать. Рад, что постоянно идут съёмки, и наша студия развивается.

Роман КАРМАНОВ: Молодёжь тянется туда? Молодые кинематографисты?

Игорь УГОЛЬНИКОВ: И школьники тянутся, и студенты, и молодёжь в целом.

Роман КАРМАНОВ: Я имею в виду молодых профессионалов. Всё-таки вы — мэтр, народный артист. Сами много снимаете. Как к вам подойти? Можно просто прийти с вопросом: «Можно у вас что-нибудь снять?»

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Просто надо взять и подойти. Написать, прийти. Мы открыты, особенно для молодёжи. Но я, например, не могу преподавать — не понимаю, как это делается. Всё, что я делаю, — делаю так, как считаю нужным. Только для себя. Учить не могу. Но предложить поработать вместе — с радостью.

Роман КАРМАНОВ: Давайте проверим — умеете вы преподавать или нет. Вот я — молодой ведущий. Прошу вас показать, как правильно вести программу. Поменяемся местами, вспомним молодость.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Давайте попробуем завершить на хорошей ноте и пожелать, прежде всего, вашей программе больших успехов и, безусловно, зрительского интереса. Хорошая атмосфера уже есть. Вы прекрасно ведёте беседу, и с вами хочется продолжать разговор.

Олеся ГАРИПОВА: Игорь Станиславович, у нас для вас подарок. Есть такая традиция — мы дарим подарки нашим гостям.

Роман КАРМАНОВ: Мы знаем, что есть мечты, которым суждено сбываться. И одна из таких — посещение Третьяковской галереи.

Олеся ГАРИПОВА: Вы мечтаете об этом, но времени не хватает. Мы решили ускорить процесс.

Игорь УГОЛЬНИКОВ: Вы себе не представляете, насколько точно попали!

Олеся ГАРИПОВА: Мы вам дарим абонемент в Третьяковскую галерею. С удовольствием его приму и обязательно пойду — сначала в галерею, потом в фонд, и к вам.

Роман КАРМАНОВ: Огромное спасибо нашему сегодняшнему гостю за добрые слова и советы. Думаю, они помогут нам стать лучше.