Писатель Евгений Водолазкин: «Идея, пробуждающая интерес к языку или литературе, достойна поддержки государства»

Евгений Германович Водолазкин, эксперт первого конкурса президентских грантов в сфере культуры, искусства и креативных индустрий – один из самых читаемых сегодня в России писателей, автор бестселлеров «Лавр» и «Авиатор». Специально для читателей сайта Президентского фонда культурных инициатив он рассказал, какие проекты в области культуры и академического искусства вызывают интерес у профессионального литератора, и почему так важно поддерживать библиотечное чтение и авторов произведений для детей.

– Евгений Германович, первый конкурс, проводимый Президентским фондом культурных инициатив, что называется, набирает обороты. И вскоре в дело предстоит вступить экспертам: разобраться в шквале заявок, определить лучшие проекты. Как ни крути, с учетом вашей занятости и активной писательской деятельности, это достаточно сложно.

– Я понимаю, что работы будет много, и времени отбор лучших проектов тоже займет достаточно. Несмотря на то, что я не большой любитель участвовать в различных советах, готов делать максимально в моем положении возможное и, надеюсь, в руки мне попадут литературные проекты высокого уровня.

– А как же тогда понять, что Вам, эксперту, в руки попал значимый, перспективный с литературной точки зрения, проект?

– Мне бы, например, хотелось, чтобы появился проект, который стимулирует чтение, приводит к литературе людей, ранее остававшихся равнодушными к книгам. Думаю, реализацию может получить идея, связанная с «насыщением» книгами небольших городов, где остро чувствуется недостаток различного рода изданий. Или в тех городах, где книги являются предметом роскоши и не доступны населению из-за дороговизны и низких зарплат. Если в конкурс в качестве участников придут библиотеки, то это, безусловно, заставит обратить внимание на их проекты.

– Если я правильно уловила Вашу мысль, то задачей культурных проектов новой формации должно стать именно вовлечение все большего количества людей в мир литературы и искусства? Верно?

– Именно. Я говорю как раз о тех людях, которые, может быть, и не очень осознавали, что существует такая сфера жизни. Убежден, что всякая идея, ведущая к пробуждению интереса к языку или литературе, достойна поддержки, в том числе государственной. Степень этой поддержки зависит от качества идеи и ее авторского исполнения.

– В конкурсе, проводимом Фондом, все проекты разделены на 8 тематических направлений, среди них достаточное количество носят патриотический характер. Литература и патриотизм – это удачное сочетание, симбиотическое или взаимоисключающее?

– Патриотизм не может быть родом занятий, он должен быть в сердце. Не иметь формы декларации, а представать в качестве дел. О любви к своей семье и заботе о ней никто не кричит на всех углах. То же – и с патриотизмом, когда трескучие фразы подменяют реальное чувство. Мне кажется, если человек 10 раз в строке (книги или конкурсной заявки) употребит слово патриотизм, это не будет означать, что он патриот, и его надо поддерживать. Если начинание такого характера не выдерживает критики в отношении стиля, качества, то, я думаю, просто слова недостаточно для высокой оценки проекта.

– Общая сумма грантовой поддержки, заявленной перед стартом конкурса, 3,5 миллиарда рублей. Цифра провоцирует вопрос, скорее, из области философии: литература и финансовая поддержка, деньги – это вообще сопоставимые понятия? Или автор обязан писать всегда, даже в стесненных обстоятельствах, осознавая, что долгое время прибыли ему это не принесет?

– Литература и вообще искусство – это не служба, а служение. Настоящий писатель, художник или музыкант будет писать при любых обстоятельствах. Другой вопрос, что его не нужно вынуждать жить в нищете, в мизерабельных условиях. Нет такого физического или биологического закона, что пишут хорошо только голодные. На мой взгляд, хорошему писателю, создающему достойные тексты, нужно помогать. Тем более, что писательство – не та сфера, где достигают особого богатства, если ты, конечно, не Роулинг с книгами про Гарри Поттера. Не все умеют так писать, а главное – не все хотят.

– А что такое вообще литературный проект в Вашем понимании?

– Вообще, слово «проект» всё еще плохо сочетается со словом «литература». Представьте, что ответили бы Пушкин, Достоевский или Толстой, если бы у них спросили, как продвигается их проект. Я думаю, что, взятое в терминологическом значении, слово «проект» относится скорее к созданию писательской и читательской среды. Это, на мой взгляд, прежде всего какие-то библиотечные инициативы, системы книгообмена, фестивали. Разумеется, речь может также идти о книге, создание которой требует многочисленных поездок для работы в архивах, но в первую очередь имеются в виду проекты, имеющие общественное значение.

– Что должно мотивировать писателя к участию в творческом конкурсе, к заполнению заявки. Осознание, что больше не хочется писать в стол, или желание славы? Может быть, вспомните свой опыт?

– Мне повезло: у меня не было мучительного периода становления, когда ходишь по редакциям, чувствуя себя вселенским сиротой. Когда я начал писать, мне было сорок. Я реализовался в области науки и не испытывал комплекса неполноценности. А это то, что многим молодым писателям приходится преодолевать. Начинающим авторам, не обязательно при этом молодым, трудно, потому что им кажется, что их нигде не ждут, что с ними обращаются невнимательно, разговаривают через губу. Это, к сожалению, отчасти правда. Но правда и в том, что издательства ищут талантливых начинающих писателей, заинтересованы в том, чтобы открывать новые имена. Главное на старте – выдержать и заручиться поддержкой семьи. Умберто Эко, начавший писать в 50, например, любил говорить, что в таком критическом для мужчины возрасте нужно бежать с любовницей на Багамы, а раз уж такой возможности нет – то можно начать писать (смеется).

– Получение грантовой поддержки в рамках конкурса – это шанс для талантливого автора, ищущего и надеющегося на литературный успех?

– Да, отличный шанс. Такой же, как премии или литературные стипендии. Но чтобы рассуждать о том, насколько этот шанс велик, нужно понимать, насколько велика конкурсная конкуренция.

– Вы верите в честность творческих конкурсов?

– Конечно. Если говорить о конкурсе президентских грантов, то я, просмотрев список экспертов, определяющих победителей, могу сказать, что это достойные профессионалы и весьма уважаемые люди.

– Есть критерий оценки литературного проекта, который имеет для вас особое значение?

– Если это фестиваль, он должен быть интересным, а не занудным «мероприятием», на которое принудительно сгоняют школьников. Если, допустим, это новая экспозиция музея, то она должна быть захватывающей – чему бы она ни была посвящена. Ведь можно красиво рассказать о производстве консервных банок – и плохо о водопаде Виктория. Надеюсь, мое мнение совпадает со взглядом других экспертов. Если речь идет о книге, она должна хорошо читаться. Содержание важно, но надо понимать, что в искусстве форма – это, во многом, и есть содержание. Иначе можно всё сказать словами инструкции по гражданской обороне, но это уже не будет произведением искусства.

– А масштаб реализации проекта важен?

– В какой-то степени да. С другой стороны, каждый населенный пункт, особенно небольшой, нуждается в условиях для развития культуры. Там это особенно важно. Поэтому, если проект, допустим, касается развития сельских библиотек и предполагает знакомство читателей с основными классическими и современными текстами, то это достойно поддержки.

– Значит, развитие библиотечного чтения – еще один Ваш конкурсный приоритет?

– Скажу так: такой проект меня заинтересует. Я принадлежу к поколению, которое помнит библиотеки, а не «планшетное» чтение. Существует прелесть чтения среди единомышленников: людей, сидящих рядом и испытывающих сходные эмоции. Такое чтение сродни общему просмотру фильма или футбола. Дмитрий Лихачев говорил: если произойдет глобальная катастрофа, но останется хоть одна библиотека в мире, то цивилизация восстановится.

Я изумлен находчивостью, с которой библиотеки, независимо от размера, находят возможность заинтересовать читателей, привлечь их. Они устраивают чтения, встречи с писателями. Добрая половина моих творческих встреч проходит в библиотеках. Больше скажу: существуют рейтинги успешности книг. Там есть две категории: продаваемость книг и спрос на них в библиотеках. И когда я вижу, что мои книги популярны в библиотеках, это важнее, чем проданные экземпляры, потому что не все, кто покупают книги, их читают. А уж кто их берет в библиотеке, тот их обязательно прочтет. Это рафинированная публика. И более ценная для автора.

– Евгений Германович, а если вам, предположим, попадет на экспертизу проект, касающийся детской литературы, он «отзовется» у вас в сердце, Вам это близко?

– Конечно. Мы выросли на книгах великих поэтов и писателей. Сейчас имена в детской литературе другие, изменился и стиль произведений. Это естественно и необходимо, потому что с детьми важно говорить на понятном им языке. Вместе с тем, этот язык не должен быть примитивным. Думаю, хорошую литературу для детей создавать в чем-то сложнее, чем взрослую. Ведь с детьми нельзя говорить по-детски: они чувствуют фальшь. Когда начинается сюсюканье, я думаю, ребенок откладывает книгу.

– Сформулируйте, пожалуйста, совет тем, кто собирается участвовать в конкурсе и представить проект литературной направленности, но еще не решился?

– Существует очень простой вопрос, который подающий на грант должен задавать самому себе: то, что я собираюсь делать, – это полезно? Интересно? Если автор не уверен в положительном ответе, то нет смысла и подавать заявку на такой проект. Всё настоящее имеет свою энергию, и экспертами она очень хорошо чувствуется. Всякий подающий на грант должен быть первым экспертом для своего проекта.

Фото: из личного архива Е.Г. Водолазкина