В новом выпуске второго сезона культурного шоу «Без сценария» — народный артист России Игорь Бутман. В откровенной беседе с ведущими шоу — генеральным директором Президентского фонда культурных инициатив Романом Кармановым и Олесей Гариповой — он вспомнил, как в 7 лет чуть не попал в балет, как играл джаз на атомной подлодке, за полярным кругом и на Байкале. Говорил о системе образования для джазовых музыкантов и о том, как доросли до игры музыки из сказки «Буратино». А еще гость студии рассказал, как научил играть на саксофоне звезду мирового хоккея Алексея Ковалева и кто из его учеников в скором времени сыграет на этом музыкальном инструменте в космосе. Читайте печатную версию выпуска шоу «Без сценария».

Роман Карманов: Дорогие друзья, в эфире новый выпуск вечернего шоу «Без сценария» и сегодня он у нас пройдёт под знаком джаза. Народный артист России Игорь Михайлович Бутман у нас сегодня в студии. Здравствуйте! Мы вас видим то на Сахалине, то в Калининграде, то на Урале - сложный график, я бы сказал. В этом есть необходимость?

Игорь Бутман: Есть, я получаю от этого удовольствие. И от занятий, даже когда я сам дома занимаюсь, и когда я слушаю свои записи, начинаю думать, где улучшить, где изменить. Реально это доставляет радость и удовольствие.

Олеся Гарипова: В разных регионах джаз по-разному звучит?

Игорь Бутман: Ну, место - это люди, в первую очередь. Есть города, где публика подготовленная, как, например, в Твери, и ты можешь позволить себе эксперименты и не боишься за результат. Здесь можно приехать и сыграть, и ты знаешь, что все будут внимательно слушать и поймают то чувство удовлетворения от музыки.

Роман Карманов: Мы видим, что у вас очень много последователей. Есть Московский джазовый фестиваль, Петербургский – на них приезжает огромное количество людей, которые играют джаз. И они все востребованы. Сколько в этом вашего просветительского труда за все время, что вы продвигайте джаз.

Игорь Бутман: Мы много делаем, но во многих городах есть активные люди, которые и до меня вот это делали. Самая большая проблема – это достать финансы для того, чтобы провести эти концерты и фестивали. Но теперь у нас появился Президентский фонд культурных инициатив, который поддерживает и это направление, в том числе. Музыканты тоже видят, что есть смысл заниматься музыкой, что это востребовано, это поддержано, это интересно, это собирает людей, это может стать профессией. Кстати, я сейчас обучаю игре на саксофоне российского космонавта Олега Артемьева, и он возьмёт с собой на орбиту наш инструмент. В невесомости его главное удержать. Так что мы уже вызываем интерес у людей, совсем не имеющих отношения к музыке.

Роман Карманов: А чья идея была?

Игорь Бутман: Олега! Он захотел научиться и сыграть в космосе на нашем саксофоне от Ильи Гончарова.

Олеся Гарипова: Игорь Михайлович, а вообще можно научиться быстро играть на саксофоне?

Игорь Бутман: Можно. Я научил нашего хоккеиста, олимпийского чемпиона Алексея Ковалева. Мы жили тогда в Нью-Йорке, он играл за «Рейнджерс». И он мне говорит: «Игорь, я бы хотел играть на саксофоне. Вы не могли бы мне подсказать какого-нибудь педагога в Нью-Йорке?». Я говорю: «Ну вот - педагог сидит перед вами». Пошли купили саксофон, я нарисовал ему ноты, показал, как палец ставить. Через 3 часа он уже играл тему из «Крестного отца», а потом кое-что из Джо Дассена - он просил определённые вещи научить играть. На следующий день у него игра и его показывают по всем штатам, как он играет на саксофоне. Причем, когда «Рейнджерс» проигрывали, он играл грустные мотивы. А когда рейнджер, то более веселые.

Роман Карманов: Мы были на культурном форуме в сентябре. Я присутствовал на великолепной панельной сессии, на которой обсуждалось джазовое образование. Это ваша мечта сделать так, чтобы джазовое образование вышло на новый уровень? Чего не хватает-то?

Игорь Бутман: Не хватает количества музыкантов, чтобы в каждом городе были хороший джазовый оркестр и хороший симфонический оркестр. Музыканты могут работать после моей академии – а это средне-специальное образование, после училищ и т.д. Но для другого качества исполнения, конечно, необходимо высшее образование. У нас есть джазовое эстрадное отделение в академии Гнесиных, но там учатся всего 50 человек. А в школе Беркли в Бостоне учится 4 тысячи.

Роман Карманов: Все, кто смотрит эту программу, представляют себе джазового музыканта в виде человека с саксофоном и в основном Игоря Михайловича Бутмана, скорее всего. И вот таких Бутманов надо сделать больше. А куда 4 тысячи Бутманов себя применят, скажите, пожалуйста? Они же должны будут где-то играть?

Игорь Бутман: Вот вы говорите, почему я так много работаю? Потому что за всех приходится работать, за всех. Не все понимают конъюнктуру, не все так работают, не всем повезло иметь таких музыкантов, которые у меня в ансамбле. Прекрасный музыкант Алексей Терентьев хочет сделать в Ярославле джазовый оркестр, но не может найти музыкантов. Или в Южно-Сахалинске сделали оркестр, но много музыкантов туда приехали из разных городов. У нас большая джазовая жизнь в Москве и в Петербурге, в других городах. не хватает местных исполнителей. Людям слушают шедевры в записи, потом хотят пойти на джаз. Идут и не слышат того качества, которое есть на носителях. Почти никто не импровизирует. Репертуар играют, я извиняюсь, с 40-х годов. Своих аранжировщиков нет. А оркестр хотят, и он нужен, но людей не хватает. Надо открывать таланты. Просто все ещё слово «джаз» иногда вызывают у людей такую реакцию - «это не наша музыка». Вот канадский хоккей называли как? Канадский хоккей. Стали побеждать, как стали называть? Советский хоккей. Вот так же здесь - американский джаз станет российским. Есть ребята очень талантливые и уже по мастерству своему не уступают профессионалам, но им надо найти себя, свои интонации, найти своих поклонников. Поэтому надо создавать коллективы. Есть саксофонист, но у него нет барабанщика. А барабанщик это самое важное. Саксофонист без барабанщика – это…

Олеся Гарипова: Деньги на ветер!

Игорь Бутман: Не то слово. А барабанщика тоже не могут найти, его, как только он научился играть, сразу забирают. Есть замечательный анекдот про контрабасистов. Пришёл человек учиться игре на контрабасе. Ему педагог показывает ноты, позиции и т.д. Приходит учитель на следующий урок, а парня нет. Через год встречает его и спрашивает, мол, чего ходить перестал? А он говорит: «Маэстро, столько концертов, столько концертов – не успеваю».

Роман Карманов: Игорь Михайлович, но вы же прошли совершенно уникальный путь. Не сразу же после Гнесинки Бутман получился. У вас есть колоссальный опыт жизни в джазовой среде. А как получить новых джазменов без вот этого погружения?

Игорь Бутман: Джаз – это талант, помноженный на профессионализм и работу. Если бы у нас была тогда консерватория, не было бы смысла ехать учиться, допустим, в тот же Бёркли. Там очень хорошие музыканты, с которыми я учился. Там несколько больших оркестров, которые играют в разных стилях. У тебя выбор, у тебя есть масса ансамблей.

Олеся Гарипова: А у вас в Академии джаза есть такое?

Игорь Бутман: Мы увеличили количество оркестров в Академии. Переняли опыт - все ученики должны быть задействованы в них. У нас же были замечательные ансамбли – «Аллегра», «Арсенал» Алексея Козлова, Лукьянова ансамбль, Игоря Брилли. В нашей академии четыре джазовых оркестра, в Гнесинке два. Чем больше, тем лучше.

Роман Карманов: Складывается ощущение, что джаз – это почти как академическая музыка. Отучился и в оркестр. А как же джазовый клуб? Атмосфера?

Игорь Бутман: Это все есть, но помимо всего антуража, должны быть мастера, профессионалы. И это имеет два клуба в Москве и в Петербурге. Ты понимаешь, вот здесь дым идёт от оркестра, от ансамбля, от певца, певицы или прочего, а там нет. Если дым не идёт, в зале народу нет.

Роман Карманов: Я видел очереди в ваш клуб.

Олеся Гарипова: А ездите на международные конкурсы?

Игорь Бутман: Они нас ждут. Но в сегодняшней ситуации есть пока люди, которые мешают. Зато мы очень рады, что съездили в Южную Африку, в Кейптаун на джаз-фестиваль. И вот на следующий год тоже нас пригласили. Еще мы выступали в таком известном клубе Blue Note в Пекине. В прошлом году мы играли у Великой китайской стены. Причем два раза.

Олеся Гарипова: Мне кажется, вы в джазе, знаете, как вот Конюхов-путешественник, он все время куда-то опускается, поднимается, преодолевает.  И вы на китайской стене играли, в самолёте играли. Где ещё в необычных местах? 

Игорь Бутман: На подводном атомном крейсере на Камчатке играл, на Байкале, за полярным кругом играл. Но не льдине.

Роман Карманов: На ледоколе?

Игорь Бутман: На ледоколе нет тоже, кстати.

Олеся Гарипова: А ведь Игорь Михайлович в юности чуть не свернул на скользкую дорожку в балетное Вагановское училище.

Игорь Бутман: Мы жили в радиусе 300 метров от него на улице Ломоносова. Меня мама в 7 лет привела в балет. Я говорю: «Мама, я не хочу балет». И даже плакал. Но когда меня не взяли – я им не подошел - у меня была страшная истерика. Мне было страшно обидно. Если вернуться к музыке – в то время, когда открылись джазовые отделения, многих именитых музыкантов, которые уже работали в оркестрах, заставили получать дипломы. Они были самоучками, многие из них.

Роман Карманов: То есть играл себе человек в ресторане?

Игорь Бутман: Да, играл себе в ресторане. Ему говорят, диплома не будет, значит, ставка будет меньше. Ну, а ставка — это больше, чем жизнь. И все пошли. И я итоге я 14-летний учился вместе с дядей Мишей Черновым из ДБТ, далее - Олег Кувайцев, ведущий саксофонист оркестра Вайнштейна, известный джазмен Алексей Канунников, которому было уже 50 лет. Мы сидим все на сольфеджио, на котором они ничего не помнили. А потом брали саксофон, начинали играть и вот тут все девушки смотрели на них восхищённо. Я понял - надо срочно брать саксофон.

Роман Карманов: Саксофонисты - самые успешные ребята в оркестре, я так понимаю. Хотя нет, барабанщики, мне кажется.

Игорь Бутман: Не, барабанщиков долго собирать. Почему один знаменитый музыкант перешёл с ударных на бас-гитару? Потому что пока он собирал барабаны, все девушки были разобраны.

Роман Карманов: Вы играете на барабанах, кларнете, саксофоне. На чем еще?

Игорь Бутман: Вот на трубе хочу научиться.

Роман Карманов: Вы не умеете на трубе играть?

Игорь Бутман: Нет, не умею. Дунуть могу и всё.

Роман Карманов: В обывательском воображении труба и саксофон – в принципе одно и то же.

Олеся Гарипова: А разница очень сильная?

Игорь Бутман: Сильная. Манера звукоизвлечения разная. На трубе, тромбоне и валторне, гораздо сложнее играть, чем на саксофоне. Только у некоторых саксофонистов мне нравится звук. Почему саксофон в классике себя не зарекомендовал? Почему для него написано всего 2-3 концерта? Из-за его тембра. И когда классики, особенно классические музыки, саксофонисты играют, у них тембр где-то между кларнетом и фаготом. А вот в джазе себя, конечно, саксофон раскрыл. Благодаря этой импровизации, благодаря всем этим интонациям он как раз стал таким суперпопулярным инструментом.

Роман Карманов: А за что можно поругать на сцене оркестр, который пребывает в импровизации?

Игорь Бутман: Нет, там же есть ноты, могут не там вступить. У нас же есть какие-то моменты, которые написаны, потом идёт импровизация, после которой надо опять играть по нотам. Есть определённая форма, на которую ты импровизируешь.

Олеся Гарипова: Игорь Михайлович, джаз все-таки искусство достаточно элитарное. Его, чтобы воспринимать, нужно быть подготовленным, нужно быть наслушанным. Может тогда немножко упростить джаз, сделать его более понятным для широкой аудитории? Я помню ваш эксперимент, когда вы советские известные песни переложили в джазовую обработку. И это очень зашло тогда.

Игорь Бутман: Я записал с великими джазовыми музыкантами альбом из детских фильмов и мультфильмов. Мы записали это квартетом по заказу какой-то компании ночью прямо в клубе. И выпустили. И потом я этот диск дал одному известному джазовому критику в Америке. Он его послушал и говорит: «Ты настолько здесь звучишь по-другому, а это демо потрясающее. Тебе надо сделать такой диск и выпустить его». И пришла тогда эта идея, я ее предложил Чику Кориа и другим великим артистам. Показал им наши мультики - они все прониклись, и поэтому получился очень хороший альбом. Я могу сказать, что ещё два года назад мы не играли «Буратино» на концертах, а сейчас это у нас чуть ли не главная там в конце песня, и мы её играем. Ну, опять же, вот как я говорил, надо дорасти.

Роман Карманов: Вы доросли до «Буратино».

Игорь Бутман: Доросли для того, чтобы играть «Буратино», и чтобы публика его воспринимала не как какое-то конъюнктурное развлечение. «Шутка Баха» это тоже несерьёзное, но при этом гениальное произведение. Насчет элитарности, я могу сказать то же самое о рэп-музыке. Это надо быть элитарным, чтобы её слушать.

Олеся Гарипова: А вы с рэпером, кстати, не пробовали коллаборировать?

Игорь Бутман: Ну, как-то у нас на фестивале выступал L’One, и я там сыграл с ним соло. Сымпровизировал.

Олеся Гарипова: Это была не договорённость?

Игорь Бутман: Нет, он даже не знал. Он с таким уважением со мной разговаривал, что я понял, что он меня не выгонит со сцены.

Роман Карманов: Игорь Михайлович, у нас идёт сейчас конкурс для музыкального контента. И я очень ждал, что на него придут джазмены и принесут что-то такое, что можно будет поддержать. Но ничего мы не дождались.

Игорь Бутман: Обязательно надо ждать. Это опять моя задача, донести... Нет, серьёзно, люди пока еще не верят, что это возможно.

Роман Карманов: Новизна в джазе может быть? У нас же контент поддерживается тот, который не исполнялся, то есть уникальный контент.

Игорь Бутман: Может быть. Уникальность бывает разная. Он может быть уникальный с точки зрения джаза, но с точки зрения задач, которые ставит этот конкурс, он может быть не совсем уникальный. Поэтому это должна быть не просто хорошая или новая музыка, она должна в определённом контексте идти к нашей культуре, истории, патриотизму и т.д. Но это все задачи очень непростые.

Роман Карманов: Я готовился к вашему приходу, Игорь Михайлович. Я вам хочу подарить этот платок. На нем перечислены все наши 17 традиционно-духовно-нравственных ценностей. И его можно брать с собой на гастроли, чтобы подглядывать, и вдохновляться, конечно! До новых встреч!

Игорь Бутман: Спасибо и всем до новых встреч!